Шестое марта. Хроники.
Все перегорожено. Я пытаюсь понять, как пройти к площади. Какой-то парень уверенно движется, включив в переносной колонке русский рок с антивоенным текстом. Парень идёт мимо оцепления, не ускоряя и ее замедляя шаг, колонка хрипит, космонавты ничего не слышат. Зато слышу я. Каждое слово песни. И двигаюсь на звук.
***
На углу площади плотно стоят люди. Вокруг полиция в новенькой форме и шлемах. Держатся за дубинки, но пока что ничего не делают, приказ не поступил. Я ныряю в середину толпы, и внезапно оказываюсь среди пожилых людей. В ответ на каждое "расходитесь" самая бойкая пожилая дама стыдит полицейских как школьников. "Бесполезная у вас работа, преступников не ловите, живёте на наши налоги… вот отправят вас _туда_, сами будете там воевать, вот вам будет!..."
Дама не стесняется в выражениях. Любого из молодых за такое заберут, и не на 15 суток, а ей - можно.
Фигуры и лица омоновцев выражают неудовольствие, но приказа пока не было.
Я сзади на низком старте: как только начнут двигаться, попробовать утянуть эту правдорубку подальше от полиции, и одновременно не попасться самой.
Сигнал дан. Космонавты пошли. Одни напирают на толпу плечами с разбегу, как если бы люди были хлипкой стеной. Другие хватают рандомных людей. Бабушку оперативно увел из-под удара кто-то, кто был совсем рядом.
Мы движемся вперёд по улице. В арке уже выстроились молодчики с дубинками: их меньше, чем протестующих, но они в броне. Я успеваю заметить за ними человек пять-семь неприметно одетых людей в штатском. Почему-то полицейские их не трогают. Пытаюсь запомнить лица.
Колонна разделяется на две части после того, как людей начинают хватать. Я иду через пешеходный переход и замечаю одного из людей в штатском, он что-то говорит другому. Я слышу: "задание такое… обходим колонну оттуда…" Смотрю на них пристально. Они прибавляют шаг и уходят куда-то вперёд.
Через десять минут улицу перегораживают. Какой-то парень убегает от космонавта, переманивает через забор, и… сталкивается с человеком в штатском, который его валит. Подоспевают полицейские. Происходит силовое задержание. Я бестолково мечусь сзади: рядом со мной две бабушки, три некрупные женщины средних лет и девушки. Что можно сделать?
***
Вперёд выходит ещё одна пожилая женщина с палкой. Она машет клюкой на космонавтов и кричит "позор" и "долой фашизм" - антифоном лозунгу "нет войне". Ее не трогают. Пока что.
Нас загоняют на выступ рядом с ТЦ и перегораживают пути отхода. Мы стоим там примерно пять минут. Остальных гонят вперёд. Протестующие замолкают, сливаются с толпой и утекают, чтобы потом появиться где-то впереди, а где - я уже не знаю.
***
"А куда идти-то?" и "где все?" Вопрос, который звучит на улице чаще всего.
Я договариваюсь подхватить юношу, который опоздал на шествие. Мы познакомились с ним в автозаке и решили встретиться, чтобы никто не потерялся. Он блуждает где-то в центре. Я постоянно кружусь и меняю место дислокации, потому что у полиции приказ хватать всех, кто стоит на месте, если стоит долго. Мы договорились о встрече возле "Детского мира": я курю возле запертых дверей и жду, пока мне напишет юноша.
***
Напротив возле гостеприимно приоткрытого автозака стоит небольшой отряд полиции. Внезапно они хватают абсолютно случайного человека, который вышел из метро, обыскивают его и запихивают в машину. Я включаю телефон и пытаюсь незаметно заснять происходящее. Через три минуты ко мне подходят и ведут к автозаку.
- Девушка, проедем в отделение.
- За что? Я ничего не нарушала, не шла никуда, не выкрикивала ничего, в чем причина задержания?
- Вы вели несанкционированную видеосъёмку.
- Можно я запишу номер вашего жетона?
- Пожалуйста, смотрите.
Жетон наполовину прикрыт ремнем. Я аккуратно пытаюсь отодвинуть ремень.
- Что вы делаете? Не прикасайтесь ко мне! У меня оружие. У меня оружие.
- Все, все, не буду прикасаться. Только отодвиньте ремень, пожалуйста. Мне не видно цифр, а я должна их записать.
- У меня оружие…
- Хорошо, тогда представьтесь, пожалуйста.
- Сержант полиции (называет фамилию). А вам зачем?
- Я должна передать эти данные своему адвокату.
Он пятится.
- Вы понимаете, что меня нельзя снимать? Я как частное лицо запрещаю. Прекратите видеосъёмку.
- Все, все, я не снимаю. Я вас поняла. Вы против. Я пойду, ладно?
Ухожу.
Через три часа мне позвонит потерявшийся юноша. Его взяли на Лубянке с другой стороны от "Детского мира", отобрали телефон и увезли в ОВД в Зеленоград. Никто из задержанных в его автозаке не собирался идти на митинг: это оказалась полная машина случайных людей в панике, не знавших, что делать. Пересказываю методичку для задержанных. Пересылаю его данные правозащитникам.
***
Я иду по улице. Уже половина шестого. Где-то в центре перевернулся автозак: попал в аварию вместе с задержанными. Все живы.
Мимо снова проходят пожилые дамы, оживлённо разговаривающие про Карабах. Навстречу идут люди с цветами.
***
Полицейский сзади кричит: "шарики! Вот там! Быстро!", и пара космонавтов срывается с места. Через некоторое время к автозаку навстречу мне волокут грустную девушку лет двадцати. У нее три шарика: белый, голубой, и жёлтый.
Захожу в Макдональдс наскоро перекусить. Мимо проходят два космонавта, держа в руках шлемы. Тоже хотят есть. Без масок - такие же люди. Но почему-то когда они заходят, внутри что-то цепенеет.
Семь вечера. Официально гуляния завершены.
Официально - тысяча семьсот задержанных. За шарики, ленточки, за то что просто шли по своим делам, за то, что шли и пели песни, за то что шли и молчали. Тысяча семьсот. Официально.